«То, что сделано военной медициной, можно справедливо назвать подвигом, — писал маршал Советского Союза Иван Баграмян. — Для нас, ветеранов Великой Отечественной, образ военного медика остается олицетворением высокого гуманизма, мужества и самоотверженности».
Надо уточнить, в августе 1941г. Главком И.В. Сталин подписал Указ «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу», тем самым официально приравняв труд медперсонала к ратному подвигу. В числе тех, кто спасал раненых под разрывами снарядов и выхаживал в госпиталях, было немало уроженцев Мордовии, в том числе заслуживших боевые награды.
Боевые санинструкторы
Выпускник Краснослободской медшколы Николай Кузин до войны успел поработать сельским фельдшером. В июне 1940 г. его призвали на срочную службу в Красную Армию. С апреля 1941-го младший лейтенант Кузин служил санинструктором сапёрной роты Северного флота, участвовал в ожесточенных сражениях на Кольском полуострове. В ходе кровопролитных боёв тысячи советских бойцов получили ранения. За своевременное оказание помощи солдатам Кузина наградили медалью «За отвагу». В марте 1943-го 25-летний санинструктор Кузин получил орден Красной Звезды, в октябре 1944 г. – вторую медаль «За отвагу», в ноябре – медаль «За оборону Советского Заполярья».
После увольнения в запас, вернувшись на родину в ноябре 1948 г., Николай Андреевич до конца 1970-х годов работал фельдшером Алексеевского медпункта.
18-летнего уроженца с. Стародевичье Тимофея Свиешкина в январе 1943 г. направили санинструктором в стрелковый полк. В период наступательных боёв в Восточной Пруссии зимой 1945 г. рядовому Свиешкину удалось спасти жизнь многих бойцов и офицеров. За что его наградили медалью «За боевые заслуги».
День Победы Тимофей Романович встретил под Кенигсбергом. Но армейская служба старшего лейтенанта Свиешкина продолжалась до октября 1953 г. Демобилизовавшись, он трудился в Ельниковской санэпидемстанции, в Старотештелимском Доме инвалидов.
Самих медиков пули и снаряды тоже не щадили. Михаил Сидорин, служивший санитаром сапёрного полка на Ленинградском фронте и за спасение большого числа раненых отмеченный медалью «За отвагу», в октябре 1944 г. сам погиб, эвакуируя с поля боя пострадавших солдат.
Его земляк Михаил Агапкин числился ездовым санитарного взвода стрелкового батальона. В разгар интенсивных сражений на Южном фронте в сентябре 1943г. за месяц он эвакуировал 72 раненых красноармейцев и офицеров, заслужив медаль «За боевые заслуги». Но буквально за несколько дней до взятия Красной армией Берлина, на границе Германии с Польшей, где шли кровопролитные бои за важный стратегический плацдарм, ездового Агапкина насмерть сразило осколком.
Отважный военфельдшер
Чаще всего на передовую попадали молодые. Но среди служивших санинструкторами встречались и опытные фронтовые медики.
Уроженец с. Новодевичье Демьян Шестеркин боевое крещение получил ещё на фронтах Первой мировой. В годы Гражданской войны он служил фельдшером в Красной армии. До июня 1941 г. лечил земляков. А потом в числе первых отправился на фронт, хотя ему на тот момент исполнилось 44 года.
До сентября 1943 г. Шестеркин нёс службу в стрелковом и артиллерийском полках на Северо-Западном фронте, где шли кровопролитные бои. Затем участвовал в форсировании Днепра, освобождении Правобережной Украины и Польши, Берлинской и Пражской операциях. В ходе сражения за город Штейнау при бомбежке с воздуха 4 шофёра получили ранения. Вывозить в госпиталь их и других пострадавших оказалось просто некому. Опытный фельдшер самостоятельно под беспрестанным свинцовым ливнем оказывал необходимую помощь бойцам, и многие раненые продолжали вести бой, в итоге полностью разгромив вражеский гарнизон.
В мае 1945-го Шестеркина представили к медали «За отвагу». В документах, обычно по-армейски скупых, о старшем фельдшере написано: «Он заботливо и с любовью относится к больным и раненым, оказывая им достойную помощь».
День Победы Шестеркин встретил под Прагой. После демобилизации Демьян Семенович жил в Старых Пичингушах, лечил земляков.
От младшего врача до майора
Горьковский мединститут уроженец с. Надеждино Иван Ромайкин окончил как раз летом 1941 г., а уже в августе 26-летний младший военврач Ромайкин оперировал раненых в полевых госпиталях на Калининском фронте. В ходе наступательных боёв советских частей под Великими Луками его назначили командиром сортировочного взвода. За полтора месяца первую медпомощь в сортировочных пунктах под руководством Ивана Ромайкина получили более 8900 солдат. В документах, представлявших Ивана Ивановича к ордену Красной Звезды, читаем «…будучи больным, в непогоду, он отказался уйти со своего поста с температурой 39 градусов, и сдал сортировочный взвод лишь после того, как обеспечил готовность его к боевым операциям и возможности бесперебойной работы. Чуткий и внимательный врач, он во время большого потока раненых без отдыха и устали работал сутками, зачастую выполняя обязанности не только врача, но и санитара».
С мая 1944-го майор Ромайкин командовал хирургическим полевым госпиталем 4-й ударной армии Прибалтийского фронта. За образцовую организацию работы отмечен двумя орденами Отечественной войны II степени.
День Победы майор Ромайкин встретил в Латвии. С августа по сентябрь 1945 года руководил полевым госпиталем, оказывал медицинскую помощь раненым бойцам и командирам Забайкальского фронта.
После демобилизации, вернувшись на родину, Иван Иванович до 1985 года служил главврачом сначала Теньгушевской, затем – Зубово-Полянской ЦРБ.
«Своими слезами Вы отогнали от меня смерть»
Ещё одна наша землячка Анна Панчина с 1941 по 1945 гг. трудилась медсестрой в эвакогоспитале, расквартированном в г.Выкса Горьковской области. Он был рассчитан на 600 человек, но в период наступательных операций медикам приходилось принимать в два раза больше пациентов. Туда везли раненых из-под Москвы, Смоленска, Ржева, Курска, с территории Польши. Госпиталь размещался в пяти километрах от железнодорожной станции, куда прибывали санитарные эшелоны. В лютые морозы медики запрягали лошадей, захватив с собой одеяла, тулупы, шали, чтобы хоть чем-то укутать больных. Погрузив пациентов в сани, медсестры шли до госпиталя пешком. Кроме обязательных дежурств, каждой медсестре поручали шефство над особо тяжелым пациентом. Ане Панчиной больше всего запомнился ленинградский интеллигент Николай Ефимов.
До войны он занимался историей кино. В 1941 командовал взводом, затем был замкомроты на Ленинградском и Брянском фронтах. В 1943-м ему осколком перебило позвоночник. Врачи считали 38-летнего Ефимова безнадёжным. Потеряв возможность двигаться, он отказывался принимать еду и молил Бога о…смерти, чтобы не оказаться обузой для родных. Аня делала ему перевязки, уколы. Видя потухший взгляд ещё нестарого мужчины, девушка сама втихомолку плакала, а вслух его стыдила, мол, не годится боевому офицеру, кавалеру ордена Красной Звезды падать духом, убеждала, что за жизнь надо бороться. К изумлению скептиков, через некоторое время младший лейтенант Ефимов пошёл на поправку. Долечиваться его отправили в Ленинград. Но продолжительное время Анна получали письма от своего подопечного. «Дорогая сестра! Своими слезами Вы отогнали от меня смерть. Благодаря Вам я могу жить, видеть свет, слушать музыку, — писал он своей спасительнице. — Я читаю лекции студентам, стоя на ногах, правда, опираясь на костыли. Если бы Вы это видели, Вы бы гордились мной».
Потом Анна вернулась в родную республику, вышла замуж. Её переписка, мягко говоря, не особо радовала супруга, и она прекратила отвечать адресату.
Лет через двадцать Анну Михайловну направили на курсы повышения квалификации в Ленинград. Узнав об истории чудесного излечения, сокурсницы-коллеги заставили Панчину написать Ефимову. И за несколько дней до окончания стажировки Николай Николаевич пришёл навестить свою спасительницу с букетом цветов. До конца своих дней он мысленно благодарил госпитальную сестру, вернувшую ему веру в себя.