«Известия Мордовии» продолжают проект «Шли солдаты…», посвященный 75-летию Великой Победы. Специальный корреспондент Андрей Елистратов идет по боевому пути 326-й Рославльской дивизии, сформированной в 1941 году в Саранске. Он побывал в поселке Сапожок Рязанской области, Плавске Тульской области, Сухиничах Калужской области, под Ржевом Тверской области. А сегодня его репортаж – из Рославля Смоленской области .
Спецкор «ИМ» рассказывает, как 326-я стрелковая дивизия получила свое легендарное наименование
25 сентября 1943 года 326-я стрелковая дивизия в результате упорных боев освободила от фашистов город Рославль в Смоленской области. В этот же день приказом Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина дивизии присвоено наименование Рославльской, а личному составу объявлена благодарность. Но станет ли когда-нибудь известна цена, которую мордовское подразделение заплатило за освобождение города? Ведь останки личного состава 326-й стрелковой дивизии местные поисковики до сих пор находят в окрестностях Рославля.
Население города сократили на сорок тысяч человек
От Смоленска до Рославля чуть больше ста километров. Тихий провинциальный городок и одновременно крупный транспортный узел, расположенный на пересечении дорог, в 1941 году стал одной из главных целей для немцев на пути к Москве. Овладев им, они получали возможность организовать удары во фланг Красной армии, а также наладить бесперебойное снабжение своих войск.
3 августа 1941 года Рославль пал. За 784 дня оккупации немцы уничтожили две трети жилых домов и сократили население города с сорока одной до семи с половиной тысяч человек. Здесь было и еврейское гетто, в котором в ноябре 1941 года расстреляли свыше шестисот человек, включая женщин и детей, и печально известный пересыльный лагерь для советских военнопленных. Спецкоманда СД, действовавшая в Рославле, не щадила никого. Старались на совесть и местные коллаборационисты. Бургомистром Рославля немцы назначили сына местного архитектора Аристова. А в окрестных деревнях и поселках появились старосты.
Но к осени 1943 года ситуация на фронтах изменилась. Переломав нацистский хребет, советская армия двигалась на Запад. Пришло время возвращать утраченное в 1941 году. Основной ударной силой в боях на подступах к Рославлю стали четыре стрелковые дивизии 10-й Гвардейской армии. В их числе и мордовская.
«Тела солдат из-под моста вытаскивали баграми»
Вечером под окнами гостиницы в Рославле тормозит вишневая «Приора». В салоне три бойца местного поискового отряда. Они повезут меня на дачу к своему командиру Игорю Жарынцеву. После утомительного переезда из Ржева в Рославль я собираюсь просто выспаться, но жуткая в лучшем смысле этого слова энергетика поисковиков заставляет меня одеться и спуститься вниз. Кто говорит, что у нас плохая молодежь, просто не знаком с этими ребятами. Уже не один год они на голом энтузиазме поднимают останки бойцов не только в Смоленской, но и других областях страны. 326-я стрелковая дивизия – отдельная тема для них. Историю боевых действий мордовского подразделения в этой местности они восстанавливают буквально по крупицам. Игоря Жарынцева так вообще можно назвать летописцем боевых действий мордовской дивизии в Смоленской области.
— Страшные бои развернулись еще на подступах к Рославлю, в районе деревни Пустосел, — рассказывает командир поисковиков. – На железной дороге Рославль – Фаянцево. Эта ветка была введена в строй перед самой войной. По ней и наступала 326-я стрелковая дивизия. Взяв Пустосел, дивизия практически беспрепятственно дошла до реки Остер. Здесь они организовали плацдарм для дальнейшего наступления. Там было очень много блиндажей, и госпиталь у них был свой. Дальше началось наступление на город. В районе Подруднянского поселка разгорелся страшный бой за мост через речку Навля. Наши несли большие потери. Когда мы только начинали поисковые работы в этой местности, у нас был проводник, которому во время войны было девять лет. Он отлично помнил все, что происходило тогда. Так вот он рассказывал, что после освобождения этой территории детям давали разнарядку ходить в Рославль за зерном. Все детишки носили зерно в мешочках. И они все ходили через этот мост. И видели там неубранные тела погибших бойцов. Там яма большая была, туда их потом всех и свезли. Это были бойцы именно 326-й стрелковой дивизии. Местный военкомат собрал на уборку тел погибших молодежь допризывного возраста. И они баграми из-под моста вытаскивали трупы солдат. Вода ледяная была, они даже не разложились! Недалеко от Подруднянска есть деревня Азобичи. Там тоже был страшный бой, и в Липовке тоже. В обоих этих населенных пунктах есть братские могилы бойцов 326-й стрелковой дивизии.
«Город взяли без единой тридцатьчетверки»
Значение Рославля для последующего хода боевых действий на Смоленщине немцы понимали прекрасно. Поэтому оборону выстроили еще на дальних подступах к нему. 20-й немецкий саперный батальон, державший оборону севернее от той местности, по которой наступала 326-я стрелковая дивизия, был усилен самоходками «Фердинанд». Эти железные звери пролили столько крови русских солдат, что…
— А у наших войск, наступавших на город, не было ни одной тридцатьчетверки! – говорит Игорь Жарынцев. – Я, когда прочитал документы об этом, очень удивился. Но факт остается фактом. Были только лендлизовские машины. Но самые серьезные бои были до реки Десна, это в тридцати километрах от Рославля. После того, как наши перешли эту реку, немцы начали стремительно отступать.
326-я стрелковая дивизия наступала по сильно заболоченной местности. Пустить танки здесь было нельзя, поэтому немецкую оборону пехотинцам приходилось взламывать без поддержки боевой техники. А наступающая по открытым полям пехота – просто мечта пулеметчика. Много позже в этих местах поисковики находили немецкие пулеметы со вздувшимися от напряженной стрельбы стволами. И все же они прошли! И фашистов положили столько, что…
— Кто бы что ни говорил, но у немцев тоже были очень серьезные потери, — продолжает Игорь Жарынцев. – В окрестностях Рославля практически в каждой деревне есть немецкое кладбище.
Потеряв контроль над пригородными поселками, немцы практически без боя покинули Рославль. В городе оставили лишь небольшой гарнизон для прикрытия отступления основных сил.
— В самом Рославле боев практически не было, — говорит командир местных поисковиков Игорь Жарынцев. – Только небольшие перестрелки на улицах. Но и они достаточно быстро стихли.
25 сентября 1943 года отдельные подразделения 326-й стрелковой дивизии маршем прошли по городу. За взятие этого населенного пункта дивизия получила наименование «Рославльская». Аналогичные наименования получили и три другие дивизии, принимавшие участие в боях за город.
«Их победили люди!»
Долгое время в нашей стране не принято было говорить о потерях, которые несла советская армия в ходе отдельных операций Великой Отечественной войны. Почему-то считалось, что огромные цифры могли дискредитировать вооруженные силы и руководство страны в целом. В последнее же время все чаще слышны разговоры о том, что немцев победил вовсе не советский народ, а погода. Мол, фашисты просто не подготовились к ведению боевых действий в зимний период.
— Все это просто чушь! – говорит Игорь Жарынцев. – Немцы были прекрасно подготовлены к этому. У меня отец был очень хорошим механиком. Он после войны ремонтировал технику, на которой немцы пришли воевать. И он говорил, что она была прекрасно готова к зиме. У них на автомобилях были установлены карбюраторы с подогревом. И потом, мороз одинаков для всех: и для немцев, и для наших. И вот, что я тебе скажу: эту войну выиграли именно люди! Да, ценой больших потерь. Но выиграли!
Не исключено, что именно соображениями политкорректности были продиктованы записи в официальных документах, согласно которым потери 326-й стрелковой дивизии в боях за Рославль составили всего несколько десятков человек.
— В нашей работе нередко встречаются такие ситуации, — говорит учительница из Рославля Надежда Козлова. Уже несколько десятков лет она занимается поисковой работой и работой с документами периода боев за Рославль. – Бывает, начинаешь работу с архивными данными, и в них написано, что человек погиб в нашем районе в 1942 году. Но как он мог здесь погибнуть, если в 1942 году у нас немцы стояли, а дивизия, в которой он воевал, никогда здесь не была?! Был случай, когда в документах я нашла запись, что один солдат погиб в нашем районе в 1942 году. Хотя в реальности он вообще погиб в Берлине!
На самом деле останки солдат, воевавших в 326-й стрелковой дивизии, местные поисковики до сих пор находят в окрестностях Рославля.
— Некоторое время назад у меня сын нашел солдата из этой дивизии, — говорит командир поискового отряда Игорь Жарынцев. – При нем медальон был, по нему мы установили личность солдата, и передали сведения родственникам.
«Поисковики до сих пор на минах подрываются!»
Вишневая «Приора» летит по Ельненской трассе в сторону Рославля. Ногой я постоянно задеваю щуп, который поисковики используют для разведки захоронений на местах боев.
— Он постоянно лежит в машине, — улыбается поисковик Дмитрий Колесникович. В обычной жизни он работает в городском суде, но я никак не могу привыкнуть к этой мысли. Кажется, что эти ребята все свое время посвящают поиску. Они не скрывают, что работы у них еще очень много. Ведь нет даже приблизительных данных о том, сколько еще ненайденных останков советских солдат лежит на территории одной только Смоленской области. Да и не только солдат. – Знаешь, сколько еще боеприпасов неразорвавшихся в лесах можно найти?! Немецкие снаряды и мины до сих пор представляют реальную опасность для людей. Вот взять, к примеру, наш отряд, мы регулярно скидываемся деньгами в общую кассу на случай, если кто-то из нас погибнет во время поисков. Чтобы мы могли оказать хоть какую-то материальную помощь его семье. Некоторое время назад у нас был такой случай. Наш парень подорвался на немецкой мине. Маленький осколок попал ему прямо в сердце. Представляешь, столько времени прошло с тех пор, а боеприпасы до сих пор детонируют!
Эти ребята не скрывают своей обиды на местные власти, которые практически ничем не помогают им в их нелегком и святом труде. И на черных копателей, которые в погоне за личными вещами погибших солдат разбрасывают останки так, что их невозможно потом собрать. И на бизнесменов, которые иногда вставляют палки в колеса.
— Знаешь, бывает, приезжаешь на место раскопок, — рассказывает Дмитрий Колесникович. – А там рядом два фермера живут. И территория вокруг вся им принадлежит. Так вот один говорит: «Копайте, сколько нужно!». И помощь еще предлагает. А второй: «Денег мне заплатите, чтобы я вам здесь работать разрешил!».
(Окончание следует…)
