Беседуя с Ниной Васильевной по телефону, вспомнил, как в детстве тишину сельской улицы разрывал рокот пролетающего «кукурузника». Приложив ладонь ко лбу, я провожал его взглядом, пока самолет не скрывался за меловой горой. За ней были хоть и не дальние страны, но все равно неведомые мне места, которые видит пилот.
Вспомнил я и день, когда «Аннушка» села на колхозном поле возле села. Увидев это, добежали с товарищем уже до околицы, когда самолет вновь разбежался, оторвался от земли и маленькой точкой растаял в синеве неба.
«Я патриотка»
На гору, за которой исчезал каждый раз самолет, вся ближняя и дальняя округа и сегодня ходит за мелом для хозяйственных нужд. Ее даже летом, как бы присыпанную снегом, видно издалека. За этой горой и находится в Ардатовском районе село Чукалы. Там в многодетной семье родилась 2 ноября 1942 года Нина Васильевна Литюшкина, занесенная по количеству часов общего налёта среди женщин-пилотов в Книгу рекордов России.
В Интернете есть информация, что ее фамилия есть и в Книге рекордов Гиннеса, но сама Нина Васильевна это опровергает: «Я — патриотка и человек, который не признает славу, которой на самом деле нет».
В биографии Нины Васильевны был период, когда она после зачисления в декабре 1964 года в личный состав Гражданского воздушного флота СССР была вторым пилотом на Ан-2 в 68-й отдельной авиаэскадрильи Саранска. На «Аннушке» доставляла пассажиров, почту и другие грузы в районы Мордовии. В большинстве районов было тогда бездорожье, и до них в самом деле только самолетом можно было долететь. Через четыре года лётного стажа, когда провела в небе более двух тысяч часов, Нину Васильевну назначили уже командиром АН-2. А что было до и после этого, об этом она рассказала, когда я позвонил ей в Красноярск.
В день рождения
Так совпало, что мое общение с Ниной Васильевной по телефону состоялось в день ее рождения. Предложение рассказать о себе она приняла без энтузиазма: «Расскажешь одно, напишете другое». По этому поводу вспомнила Нина Васильевна очерк о себе летчика Василия Ершова. Чем огорчил ее коллега, она умолчала. Заметила только: «Это было давно, Василия я уже простила».
Да и могло ли быть иначе между друзьями, которым доводилось летать в одном экипаже? Совместно пережитое от небесной работы поставило обоих выше обид. Еще недавно, когда они встречались, можно было услышать в их диалоге: «Еще летаешь? Летай, летай… уж до могилы». — «Куда ж я денусь… А ты все пишешь?» — «Пишу, пока еще темы есть». А когда Василий Ершов несмело предложил послушать свои первые записки об авиации и авиаторах, он не верил, что они кому-то будут интересны: «И надо было видеть глаза Нины Васильевны! Она одна из первых выразила восхищение и высказалась, что это надо опубликовать. И поддержала мое стремление открыть непосвященным кухню лётной работы».
«Горжусь мордовскими корнями»
Продолжение телефонного разговора с Ниной Васильевной стало возможным как раз благодаря детским воспоминаниям о меловой горе, которая отделяет мое село Селищи от родных для Нины Васильевны Чукал. Услышав о милых сердцу местах, она рассказала, что накануне дня рождения «побывала» на малой родине. Во сне, конечно.
— А наяву в Мордовии бываете? – полюбопытствовал я.
— Теперь уже не часто, возраст, — ответила она. – А раньше приезжала каждый год. Зато за успехами родной республики не перестаю следить. Очень горжусь своими мордовскими корнями. В Красноярске много мордвы, и мы друг с другом общаемся.
Так, слово за слово, и завязался с Ниной Васильевной разговор о пути её в авиацию. Грезила о ней с детства, когда в школе и из кинофильмов узнала о подвигах советских женщин-летчиц Полины Осипенко, Марины Расковой, Валентины Гризодубовой, о легендарных Валерии Чкалове, Михаиле Громове, Алексее Маресьеве.
«Я тоже буду летать!» – говорила Нина отцу, но в своем стремлении стать летчиком поддержки у него не находила. Окончив десятилетку, работала в Саранске на заводе, затем уехала в Куйбышев, где, работая в речном порту, занималась и в аэроклубе.
Инструктор-планерист по программе подготовки которого там училась, тоже связан с небом, но это совсем не то, о чем Нина мечтала. Она хотела летать на больших самолетах! Счастливой ступенькой на пути к цели стала Центральная объединенная лётно-техническая школа ДОСААФ СССР, которая в 50-е годы работала в Саранске на базе аэроклуба. Но девушек в нее не принимали, и тогда уже отец, удивив свою дочь, обратился к генералу Каманину с просьбой помочь ей. А доучивалась Нина уже в Калуге, куда перевели курсантов после расформирования школы в Саранске.
На работу ее направили в Чернигов, оттуда вернулась снова в Саранск, стала летать на АН-2 вторым пилотом, командиром. Через несколько лет освоила Ил-14, на котором в 1971 году начала летать в Красноярском авиапредприятии вторым пилотом. А когда в Ульяновске переобучилась на пилотирование Ил-18, стала на таком самолете командиром экипажа.
Медаль Нестерова
Когда в середине 1970-х гг. в гражданской авиации открылась эпоха турбореактивной техники, Нина Васильевна переучилась по программе подготовки командиров Ту-154. Став вторым пилотом самого сложного в пилотировании лайнера, налетала на «тушке» 13 580 часов 37 минут, а общий ее налет на всех типах самолетов – 23 480 часов 37 минут, или 2,5 года жизни. Показатель уникальный даже для пилотов-мужчин. Нина Васильевна освоила полеты в сокращенном составе экипажа, без штурмана, «вслепую».
Летчик первого класса, со стажем работы в гражданской авиации 45 лет, она не допустила ни одной аварии, подготовила для самостоятельной работы 5-х командиров Ил-18. Н.В. Литюшкина — единственная летчица в России, награжденная медалью Нестерова, которая есть сегодня только у 199 ее коллег. Среди женщин такая медаль есть у Елены Лапуцкой, но она — бортпроводник.
Журналист из Красноярска написал о Н.В. Литюшкиной, что она — яркое опровержение стереотипа о женщинах за рулем, или, как в её случае, — за штурвалом. И рассердивший Нину Васильевну Василий Ершов с гордостью заметил, что она за штурвалом воздушного корабля, летящего со скоростью 250 метров в секунду, спокойно решала задачи трехмерного движения.
Нина Васильевна имела и допуск к контрольно-испытательным, и полетам, связанным с перевозкой VIP-персон. Одним из таких людей был генерал Александр Лебедь. Когда узнал, что летит на самолете, который пилотирует женщина, Лебедь воскликнул: «Дожили! За штурвалом летчики в серьгах». А наша землячка, оторвав взгляд от панели приборов, повернулась к губернатору Красноярского края, улыбнулась. Генерал, почувствовав неловкость от своих слов, галантно поклонился, вышел из кабины. А через пару минут вернулся с коробкой конфет.
— Было такое, — вспоминает Нина Васильевна. – Не только Александр Лебедь, много других известных людей со мной летали. Но нам никогда не говорили, кто у нас на борту. Экипажу запрещено было с кем-то знакомиться и разговаривать во время полета.
Нине Васильевне 81 год, 45 лет из которых посвятила гражданской авиации. И хотя «украсили» её лицо лучики морщинок, сама пилотесса не считает их признаком старости. И с ее коллегой Василием Ершовым, назвавшим лучики возле ее глаз Божьей наградой Нине Васильевне за верность Небу, трудно не согласиться: «Такие лучики надо заработать, очень долгими тысячами часов вглядываясь в бескрайние небесные глубины».
