В сильные январские морозы в редакции «ТИ» раздался телефонный звонок: «В доме на улице Первомайская, 17 замерзает 82-летняя женщина, — с волнением говорила звонившая. — Вот уже несколько дней, спасаясь от холода, она ходит по дому в шубе». В квартире N2 четырехквартирного дома дореволюционной постройки Мария Прокопьевна Зотова прожила 63 года. За это время он обветшал настолько, что тепло не держит и ветром продувается насквозь.
Вместе с заведующей службой срочной социальной помощи Н. В. Максаковой я побывала у М. П. Зотовой и своими глазами не только увидела незавидное положение пенсионерки, но и услышала полный отчаяния рассказ об отношении городской власти к человеку, который в войну остался сиротой, воспитывался в детском доме-интернате и по праву заслужил то, что ему положено. Все это подтверждено документами, имеющимися у Марии Прокопьевны Зотовой. Но пенсионерка — скромный человек. Недоумевала она и по какому поводу мы к ней пришли. И поначалу отказывалась рассказывать о пережитом.
Но обо всем по порядку.
Поднимаясь по крутой, покосившейся от времени лестнице, ведущей в квартиру пенсионерки, сразу попадаешь в маленький узкий коридорчик. Он служит одновременно и кухней, и туалетной комнатой (без удобств). Здесь находится и единственная печь, которая отапливает жилище. Как объяснила пожилая женщина, расположенную в комнате печь-голландку при установке газового оборудования специалисты признали старой и ненадежной.
— Сегодня у меня тепло, — восклицает укутанная в платок и «душегрейку» Мария Прокопьевна. — Дровишки попались березовые, да и ветер на улице стих, ослабли морозы. Можно и помыться.
Глядя на наши недоуменные лица, она пояснила: «В тазике, за печкой. Нагрею воды погорячее, да и окупнусь. Бывало и хуже».
Когда Мария Прокопьевна рассказывала о своем горемычном детстве, к горлу подкатывал комок. Уроженка станции Умет Зубово-Полянского района, она хорошо помнит, как всей семьей провожали отца на фронт, а спустя три месяца, в том же 41-м, в их дом пришла похоронка. Горевать было некогда, надо детей прокормить, старшему из которых было 7 лет. И мама, воспитательница детсада, пошла работать в лесоцех деревообрабатывающего комбината, где до войны трудился отец. От тяжелой не женской работы она слегла. Было ей тогда всего 30 лет. За детьми тут же пришли из службы опеки, чтобы определить в приют или в детдом. Но женщина сказала, что пока она жива, дети останутся с ней. Конец был неизбежен. Мама умерла.
— Я хорошо помню, как на теплушке от станции Потьма до Барашева меня вместе с братьями везли в Темников в детский дом. Тогда он располагался в СПТУ. Спустя несколько дней пропал наш младшенький, 3-летний Боря. Сказали, что его увели две женщины. Тогда детей из детдома охотно брали в семьи. Было это с согласия руководства или просто кража, мы не знали. Но через два дня Борю снова вернули в детдом. После этой истории мы решили убежать к себе на родину, в Умет. Шли пешком днем, а ночью прятались от холода в стогах сена. Но все-таки нашли дорогу и добрались до родного дома.
Вернулись мы уставшими и голодными. Старший брат Виктор натаскал из леса сухостоя и затопил печь. С поля носил мерзлую картошку с капустой, варил и кормил нас, младших. Из детдома о нашем побеге сообщили единственному родственнику — дяде Егору. Он находился в госпитале после ранения. Когда приехал в Умет, застал нас на печи. Только после его личной просьбы мы попали в Темниковский детдом, где находились эвакуированные дети из Белоруссии. Там выросли, получили образование.
У брата Виктора обнаружились художественные способности. Он отлично рисовал портреты Ленина, Сталина, К. Маркса и впоследствии стал учеником местного художника В. В. Райского. Окончил Мухинское художественное училище в Москве, а затем Строгановское. Я хотела после школы поступить в Зубово-Полянское педучилище на своей родине, но получила диплом бухгалтера в Темниковском сельхозтехникуме, и 30 лет отдала работе с детьми — трудилась в сельхозтехникуме, во вспомогательной школе. Темников стал моей второй родиной. Здесь вышла замуж, родила двоих сыновей.
Квартира, полученная в 1956 году, когда ее муж Иван Алексеевич работал в райкоме комсомола, для молодой пары была великим счастьем, хотя все удобства были на улице, а вода — в колонке напротив. Сыновья давно выросли, а 8 лет назад умер муж. Много лет он работал в СМУ, и все ждал новой благоустроенной квартиры.
В 80-е годы прошлого столетия Мария Прокопьевна встала на очередь в горсовет. И до сих пор ждет.
Несколько лет назад в гости приезжали племянники из Москвы. Оценив условия жизни, поделились с родителями. Не откладывая в долгий ящик, их мама, педагог по образованию, жена брата М. П. Зотовой, написала письмо Президенту России В. В. Путину, рассказав, в каких условиях живет Мария Прокопьевна Зотова, потерявшая во время войны своих родителей и в 5 лет попавшая в Темниковский детдом. В ответе президента, полученном в мае 2013 года, сообщалось: «…обращение по вопросу переселения из аварийного жилья жительницы дома по ул. Первомайская, 17 М. П. Зотовой согласно информации, полученной от руководства горадминистрации Темниковского муниципального района, подтвердившей, что дом, в котором она проживает, действительно признан аварийным и непригодным для жилья в связи с физическим износом рассмотрено». Далее сообщалось, что решение данного вопроса находится на контроле госкорпорации и фонда содействия реформированию ЖКХ и администрации Темниковского муниципального района и что дом в первоочередном порядке будет включен в программу по переселению граждан из аварийного жилья и расселен в 2014 году.
То же самое обещал М. П. Зотовой и бывший глава Темниковского городского поселения В. В. Афонин. Но обещания бывшего мэра так и остались на словах. Когда в 2014 году соседка напротив переселялась из ветхого жилья в новую квартиру, Мария Прокопьевна пошла на прием к мэру и услышала такой вердикт: «Куда хотите пишите, все письма приходят к нам, и мы вершим: кому дать квартиру, кому не дать. Идите домой и живите в своих гнилушках…». Эти слова до сих пор эхом отзываются в памяти пожилой женщины. Выйдя из кабинета чиновника в тот злополучный день, она так расстроилась, что по дороге домой упала, а потом слегла в больницу. Оправившись, до сих пор так и продолжает жить в «своих гнилушках». И уже не просит милости у начальства.
Я поинтересовалась о судьбе очереди. Как сообщил заместитель главы Темниковского городского поселения Д. Ф. Игонов, жительница дома по улице Первомайская, 17 М. П. Зотова стоит на получение жилья 170-й на очереди в 314 человек. По его словам, этот дом в 2015 году признан ветхим и непригодным для проживания. Значит, вопрос обеспечения новым жильем снова в руках власти?
Газета «Темниковские известия»/ Г. ЧУПРУНОВА