Когда Николай Арапов оканчивал в Дубенках среднюю школу, случилась с ним связанная с лошадьми большая неприятность. Николай, в отличие от других своих сверстников, с детства не очень дружил с техникой, но много времени проводил на колхозной ферме, где его отец был заведующим. Там весенним днем доярки забыли закрыть калитку, через которую ушли неизвестно куда три теленка. А в конце июня кто-то за несколько километров от фермы увидел уже подросших телят-беглецов в лесу, куда на их поиски отец с сыном отправились верхом на лошадях. Когда Николай хотел уже слезть с лошади, та чего-то испугалась и понеслась с седоком, одна нога которого зависла в воздухе, а другая оставалась в стремени седла.
«Лошадей все равно люблю»
Об этом случае Николай Иванович, которому в сентябре исполнилось 72 года, рассказывал мне этой осенью на пастбище, на котором под его присмотром паслись 76 коров и 50 телят особенной мясной породы, 18 лошадей. На подножном корме они останутся до первого снега.
— И ты больше не садился на лошадь? – спросил я его.
— Никогда, — ответил собеседник. – Но лошадей все равно люблю. Из всей домашней живности, с которой я когда-либо общался, лошади, пожалуй, самые умные. Не в обиду коровам так говорю. Коровы тоже любопытные, очень добрые животные, они редко конфликтуют друг с другом и человеком. Если тебя лизнула корова, это от нее как знак, что она предлагает тебе свою дружбу.
В школе Николай совсем не любил математику, физику и химию, во время уроков зачитывался произведениями классиков, книги которых прятал под партой. Учителя это видели, делали Николаю замечания, но так и не смогли перебороть эту его привычку.
С пониманием к интересу сына к чтению относился отец Николая, окончивший сам только семь классов. Ветеран войны и колхозный активист, Иван Захарович тоже любил читать, выписывал много газет, в числе которых была совсем не для детей газета «Правда». Она, как и другие издания, в руки сына попадала от почтальона даже раньше, чем родителю.
Николай после окончания школы хотел стать историком. Но после случившегося с ним вместо студенческой аудитории снова пришел в сентябре на ферму, где стал работать кормовозом. Через какое-то время назначили его учетчиком молока, а заодно – и полеводческой бригады, и на этой своей должности пришлось Николаю подружиться с нелюбимой математикой. А через два года родственник уговорил пойти работать на шиферное производство в Чамзинский район, откуда призвали Николая в армию. Отличник боевой и политической подготовки, он вернулся с военной службы с рекомендацией от командира части для поступления на подготовительное отделение Мордовского университета. А через год стал студентом филологического факультета, совмещая учебу с работой во вневедомственной охране на хлебозаводе. Потому что больше всего не хотел просить денег у родителей.
Необычный выбор
После окончания университета местом работы Арапова стала средняя школа в селе Новая Карьга Краснослободского района. Там уже работала завучем его супруга Александра Алексеевна, окончившая филфак до него. А вскоре предложили Николаю стать директором школы в селе Песочная Лосевка. Всего же отдал Арапов учительскому труду 33 года, завершив свой педагогический стаж учителем русского языка, литературы, истории и обществознания в Новой Карьге.
— Работа учителя в селе и в городе не только очень нужная, но и ответственная, — говорит о труде педагога Николай Иванович. – Плохо лишь, что в материальном плане она и здесь, и там все еще остается недооцененной. Вот, спросил ты сейчас — зачем я пошел в пастухи? Врать не буду — нужны были деньги, чтобы вернуть кредит, который брал на ремонт дома и покупку машины. Девяти тысяч рублей пенсии, которую заработал по выслуге лет, не хватало и на то, чтобы в положенный срок отдавать банку ежемесячный платеж. А на что жить?
Знакомые позвали поехать с ними в Москву, где я полгода проработал охранником. По нашим сельским меркам, зарплата у меня в Москве была не такая уж маленькая, но правду говорят, что заработанный у себя дома рубль всегда весомее. Да и бытовая неустроенность, оторванность от дома не очень располагали меня к столичной жизни.
В очередной приезд с вахты Арапов встретился у себя в селе с товарищем, который работал сторожем на зубаревской ферме. — Рассказав, что у него заболел напарник, односельчанин предложил мне работать вместе с ним. Вот так и произошел мой переход, уже пенсионера, в животноводство.
«Выручай, Николай Иванович!»
Три года работал Арапов на ферме сторожем. А на четвертый, когда коров выгнали уже по весне на пастбище Орлиха, загулял с какой-то радости, совсем позабыв о работе, один из пастухов. И тогда подошел к Арапову заведующий фермой: «Выручай, Николай Иванович». — И я согласился, — рассказывает о своем переходе из сторожей в пастухи мой собеседник. – Дело для меня, родившегося и выросшего в селе, не новое. Коров и телят пас не только в детстве, но и по очереди с другими односельчанами в Новой Карьге, когда работал уже учителем, и тоже держал домашнюю живность, без которой в селе прожить трудно. Главной среди нашей живности была, конечно, корова, которую я научился доить, когда жену на два месяца командировали на курсы в Ульяновск. Считаю, что научиться любому делу не так уж и трудно. Главное – себя на него настроить.
Теперь у Араповых коровы уже нет, но бегают по двору куры, хрюкают в хлеве две свиньи. — Когда весной мы брали совсем маленькими поросят, не подумали с женой, чем будем их кормить. Без молока поросята растут плохо. Но тут позвонил мне приятель: «Николай, у меня проблема, жена заболела, поехала на лечение в Москву. Надо корову доить, а я не умею. Несколько раз пытался, ничего не получается. Помоги!». Не мог я отказать другу, три месяца доил его корову, а он отдавал мне каждый день банку молока.
Трудный вопрос
Когда Николай рассказывал о себе, у меня в голове роился вопрос, который, однако, задать ему не решался. Но Арапов, словно угадав мои мысли, сам на него и ответил:
— Я своей новой работы пастухом не стыжусь, с пониманием к моему выбору отнеслись и в моей семье. Каждый раз с хорошим настроением прихожу на пастбище к коровам и лошадям, где всегда свежий воздух и прекрасная природа вокруг. Конечно, бывает, что и дождь там пастухов застанет, и ветер под открытым небом достает. Но мы к этому привычные, без дождевика и плаща на пастбище не приходим, а на случай непогоды и шалаш посреди него поставим. Но бесконечно, особенно с раннего утра, тянется на пастбище время. Но я давно уже перестал обращать на пастбище внимание на такую медлительность минут и часов. В кармане у меня всегда есть книга, за чтением которой время летит быстрее. Читаю много, перечитывая и то, что читал еще в студенческие годы, но теперь без спешки, открывая для себя в подзабытых уже текстах что-то новое. Но и за чтением остаюсь настороже. Все животные в стаде – со своим характером. Не уследишь за ними – могут уйти в посевы. Да и мало ли что может за целый день случиться. Бывает, и роды у коров сами на пастбище принимаем. И зимними ночами, когда не пасем стадо, а работаем сторожами, нас первыми видят появившиеся на свет телята, и мы поим их молозивом, которое тоже сами выдаиваем у их мам. Ветеринары, называющие нас, пастухов и сторожей на ферме, своими помощниками, говорят, что выпоенное телятам в течение первого часа жизни молозиво – как эликсир для их здоровья. А если так, почему бы для малышей не постараться?
Весна на просторы снова поманит?
Кредит банку, что брал на покупку машины и обустройство дома, Арапов давно выплатил. И пенсия у работающего уже много лет пенсионера успела намного превзойти первоначальную сумму. Казалось бы, не осталось больше у Николая Ивановича причины, чтобы и предстоящую зиму он встретил сторожем на ферме, а свое 73-летие — на пастбище в окружении коров, телят и лошадей.
— Загадывать не люблю и не буду, — говорит Арапов. – Когда уже пенсионером оставил школу, во мне какое-то время жила по ней тоска. Но теперь и новое для себя дело не могу так легко оставить. Тем более, что со мной работает ветеринаром сын мой Андрей. Больше всего в нашей с Александрой Алексеевной семье уговаривает меня уже три года оставить работу пастуха дочь Татьяна. Но за долгую зиму я успеваю так соскучиться по просторам, речке и заливным лугам, что с наступлением весенних дней ноги сами несут меня на новую встречу с ними.
