Человека, мастерящего хомут или другую амуницию для лошади, теперь можно увидеть разве что на картинах художников-классиков или же найти упоминания о нем в исторических летописях.
О шорнике в словарях можно прочитать, что это человек, который занимается изготовлением конской сбруи. Название профессии дали шоры — специальные наглазники, которые надевают на морду лошади, чтобы закрыть ей боковой обзор. Их предназначение – ограничить область зрения лошади, чтобы ее во время движения ничего не отвлекало и не пугало.
Но не одни лишь наглазники нужны лошадям. Шорник делал своими руками и все остальное для верховой езды и, чтобы впрячь лошадь в телегу. Важнейший в этом ассортименте — хомут. К нему крепятся прочные ремни – постромки. Морду животного плотно облегает уздечка, спину «венчают» седло или седелка. Первое — для верховой езды, а седелка – чтобы впрячь лошадь в телегу. Протянутый через нее чересседельник, соединяя между собой и приподнимая две оглобли, позволяет лошади меньше ощущать вес груза, который она везет. К уздечке крепятся железные удила, их, особенно тем, кто «с характером», вставляют лошадям в рот. К удилам тянутся длинные вожжи, которые возница берет при езде в свои руки. Ещё один длинный ремень в лошадиной амуниции – шлея от хомута по всему лошадиному туловищу.
Настоящий полковник!
Ремесло шорника кропотливое, трудоемкое и требующее большого мастерства. Есть даже поговорка: «Шорник – полковник, портной – майор». Все равно как «табель о рангах», ремесло шорника поставлено даже выше работы спеца, который шил одежду для людей. По востребованности шорное дело ценилось не меньше кузнечного, лекарского, гончарного или плотницкого искусства.
Не обижайте шорника
Под своим рассказом о шорнике, который опубликовал в журнале «Колхозник» в 1934 году, Максим Горький оставил комментарий: «Самое выпуклое и сильное в шорнике — равнодушие к людям». Такая оценка обидна по отношению к Якову Федоровичу Хранову, который более полувека назад был последним представителем шорного ремесла в селе Селищи Атяшевского района. Еще при царе Хранов служил рядовым Кексгольмского лейб-гвардии полка, в котором лошадей, как потом очень долго в Красной и Советской Армии, очень ценили и берегли. Основанный в 1710 году Петром I, Кексгольмский полк участвовал в 20 войнах в разных частях света и провел в сражениях 50 лет! В 1910 году неизвестный нам фотограф выстроил в 25 рядов 1214 солдат и офицеров полка, чтобы сделать их общую фотографию. Сегодня во всем мире осталось только три экземпляра этой фотографии, и один из них хранится в музее Большеигнатовского района. На ней нет Хранова, но факт службы Якова Федоровича в Кексгольмском полку остается предметом большой гордости его родственников и односельчан.
Но мое поколение запомнило Якова Федоровича как раз колхозным шорником, который с утра приходил в конюшню, где чинил лошадиную амуницию. Многодетный отец, он воспитал на личном примере отношение к людям и делу, которым занимался, замечательных наследников. Один из них – сын Василий Яковлевич, которого нет уже в живых, но о котором односельчане до сих пор хранят благодарную память. За свое внимание к людям и профессионализм они чаще всего называли сельского фельдшера не по имени-отчеству, а «доктор», что считали высшим проявлением уважения к нему.
Кто теперь амуницию пошивает?
Шорников мы сегодня не видим. Но лошади-то остались! Их теперь немного, но все – при амуниции. Кто ее для них пошивает? Вопрос, в надежде услышать в ответ, что остался хоть один шорник и в Мордовии, я задавал представителям конно-спортивных клубов Саранска. Все они сказали, что сбрую для лошадей покупают в Набережных Челнах и даже в Белоруссии. Но очень порадовало, что в московской Академии ремёсел и сегодня есть курсы шорников, после окончания которых выпускники работают в крупных конно-спортивных клубах и на киностудиях. Технологический прогресс сделал для них процесс овладения ремеслом более лёгким. Но и современный шорник должен сам выделать кожу в «домашних», по сути, условиях, чтобы шить для лошадей амуницию не из синтетических, а натуральных материалов.
