О жителях села Старые Найманы Большеберезниковского района писал известный мордовский писатель Кузьма Абрамов. Книга так и называется «Найман». Наша героиня Мария Васильевна Наумкина тоже жила в этом селе. Она всегда отличалась боевым характером и неуемной энергией.
Такие люди всегда оживляют размеренную деревенскую жизнь. Помнится, в большом доме Наумкиной на видном месте висели боевые награды. Она прошла всю войну и знала, как добывалась Победа. Марии Васильевны давно нет, но остались её воспоминания, жива память о женщине-солдате.
«41-й год. Я комсомолка. Нас, комсомольцев, позвали в райком. «Согласны защищать Родину?» — «Согласны!». Все согласились. И начался мой боевой путь», — так всегда начинала свой рассказ о войне Мария Васильевна.
Младший брат, который потом пропал без вести, отвез Машу в военкомат. Вскоре двадцатилетняя девушка попала на фронт. А дома осталась восьмидесятилетняя тетка с ее братьями и сестрами. Отца с матерью давно уже не было в живых.
Сталинград. Левый берег Волги. Аэростатная часть, где связистами служили двадцать пять девушек. Зима в тот год войны была лютой.
«Как сейчас помню, — рассказывала фронтовичка, перебирая фотографии однополчан, — мороз 45 градусов. Немцы бомбили так, что дышать было трудно. Я получила задание – связать оборвавшийся провод».
Провод шел по саду. Надо было залезть на дерево для того, чтобы соединить оборванные концы. Едва связистка выполнила задание, как рядом упала бомба. Девушка чудом осталась жива: бомба упала в глубокую траншею и взрывной волной Марию отбросило на землю и завалило. Там и нашли ее с обмороженными руками. Отнесли в зенитную часть, которая находилась неподалеку. Боль была невыносимой.
«Плакала я навзрыд, — рассказывала Мария Васильевна, — помню только кричала: «Дайте мне девять грамм, дайте девять грамм!». Это я пулю просила, она весит столько. Лучше уж думаю, пусть пристрелят, чем муки такие терпеть. А девчонки, подружки боевые, пытались поддержать…»
Девушка забылась, сознание пришло уже в лазарете. Руки горели, словно их держали над пламенем. Однако эта боль стала казаться не такой нестерпимой по сравнению с тем ударом одного слова, значение которого сознание просто не в силах было воспринять: «Ампутировать»! Как может такое случиться с ней — молодой, жизнерадостной, озорной. Как может она остаться без рук, которые так ловко справляются со всеми делами, как лишиться пальцев, так весело бегающих по кнопочкам баяна! Ей казалось, что жизнь остановилась.
Но тогда удача, видимо, ходила рядом. И она помогла. Вслед за молодым врачом, вынесшим столь безжалостный вердикт, зашла женщина-врач. Она успокоила девушку, сказав, что сейчас же вызовет знаменитого хирурга Захарьяна.
В тот же день девушку перевезли в другой госпиталь на берегу Волги. Удача явно тогда находилась рядом с солдатом Марией. На второй день она узнала: тот лазарет, откуда ее перевели, фашисты смешали с землей.
Когда взяли Паулюса, часть, где служила выздоровевшая к тому времени девушка, расформировали. Её, как специалиста по связи, отправили в Москву на курсы «бодисток». Бодо — аппарат буквопечатающий и многократно телеграфирующий, в котором текст принимаемой телеграммы печатается на бумажной ленте. После окончания курсов Наумкину (тогда ещё Исаеву) как самого лучшего специалиста направили в Центральный штаб войск ПВО, в команду Жукова. Однажды приняла связистка телеграмму, как оказалось, после расшифровки, секретную и очень важную. Тут же к ней подошел Жуков и сказал: «Родина Вашего подвига не забудет!». От этого она разволновалась до слез.
На вопрос, каким же был советский маршал, ветеран тогда ответила: «На вид невысокий, коренастый. А так очень-очень строгий. Часто случалось проходить мимо кабинета, где сидели Сталин и Жуков. Останавливаться, конечно, нельзя было, ни-ни… Но летом часто двери оставались открытыми и можно было слышать их голоса».
После войны Марию Васильевну просили остаться работать дальше, но ее тянуло домой. Здесь она сначала поднимала детдомовских ребятишек в Старых Найманах, затем работала в библиотеке, в школе. С мужем воспитали трёх дочерей. «Дисциплина у меня была военная. И работы я никогда не боялась — ни женской, ни мужской».
«Мария и вправду и с иглой, и с топором справляется», — говорили про нее односельчане.
И ещё, что актуально для нашего времени, – она никогда не унывала: «От всякой там хандры спасают старые песенники. Достаю их и пою. Помогает всегда», — сказала, прощаясь тогда со мной, ветеран Великой Отечественной войны, женщина-фронтовик Мария Васильевна Наумкина.
