Ветеран журналистики из Атяшева Павел Иванович Лушенков был интересным рассказчиком. За десятилетия работы в районной газете и местном радиовещании он написал зарисовки и очерки о представителях практически всех сельских профессий, но не успел рассказать о работе стогоправа. Хотя, я знаю, такая задумка у него тоже была.
Дело искусное!
Кто такой стогоправ? Наверное, это всё-таки не совсем профессия. Но и другое название, чтобы поставить стогоправа на достойную ступеньку пьедестала в ряду остальных занятий сельских искусников и умельцев, отыскать для него не так просто. Стогоправ — занятие хоть и ежегодное, но только на короткий сезон сенокоса. Это, скорее, и призвание, и специализация, без которой не обойтись в деревенской жизни.
Писатель Василий Шукшин тоже не обошел вниманием стогоправа. В его романе «Любавины» читаем: «Стогоправом стоял дед Махор – дело это не тяжелое, но искусное. Надо суметь так вывершить стог, чтобы он не скособочился через недельку и не подставил запавшие бока проливным осенним дождям, – иначе пиши пропало сено. Сгниет».
Говорят, в шукшинских местах есть даже байка, которая тоже связана с искусством стогоправов. Мол, если в первый год совместной жизни молодожены хорошо стог сметают, то и дети у них хорошими, послушными будут. Может, оттого в Сибири и стога до сих пор ставят словно нарисованные?
И все-таки, не совсем разделяю оценку классиком трудозатрат стогоправа. На стоговании сена лишь в послевоенные годы начали использовать технику, а в довоенные эту работу выполняли исключительно вручную. Это была тяжелая физическая работа на открытом воздухе, ветру, в пыли и под дождем.На нее ставили крепких мужчин, от которых требовались сила, ловкость и сноровка.Но умением правильно вершить стога обладали даже далеко не все мужчины. В войну и послевоенное время на сенокосе доставалось и женщинам, девушкам, подросткам. Они работали и считали, что их труд очень важен и будет без обмана оценен. Не знаю, какие параметры были в то время в основе такой оценки. Известно лишь, что уже весной 1948 года Совет Министров СССР специальным постановлением рекомендовал расценки в трудоднях для девяти групп основных колхозных работ. Как раз к самой высокооплачиваемой девятой группе в числе других отнесли и работу скирдоправа. Ему, наряду с машинистом сноповязки и барабанщиком на сложной сноповязке, записывали за день работы два с половиной трудодня. В то время как колхозникам, которых бригадир назначал на выполнение работ первой группы, полагалась за труды всего половина одного трудодня.
В стогу — вся сила лета
«Сенокос
Июль. Жара. Летает ливнем сено.
В навильниках растрёпанных волос,
Смеясь и чертыхаясь вдохновенно
Мы дружно завершаем сенокос.
И стог растёт пахучий, пышнотелый,
Уютный, величавый словно дом,
Утоптан стогоправом до предела,
Вся сила лета уместилась в нём».
Эти стихи неизвестного мне автора Сергея Подковко я нашел в Интернете. Там же — и газетный репортаж о сенокосе в одном из колхозов. Главные герои журналиста — тоже стогоправы: «Приступили к работе в третьем часу дня, — поясняет стогоправ Александр Пичуев. — Травы нынче здорово подсушила засуха, поэтому лишь к восьми часам вечера заканчиваем укладку стога». Со стороны было хорошо видно, что Александр со своим напарником Эдуардом Дрыковым — опытные стогоправы. Дедовскими вилами они ловко раскладывали кучи сена, которые стогомётом подавал наверх тракторист Илья Курбанов. От работы этой троицы во многом зависит, как сохранится в зароде питательный корм. Стоит его неправильно завершить, и труд всех участников зелёного конвейера может пойти насмарку. При первом дожде зарод зальёт, и сено сгниёт.По внешнему виду и оставшегося с прошлого года стога было видно, что брак в работе стогоправов исключён».
Тюк пришел, скирда — ушла
Веками техника для заготовки сена оставалась неизменной. Главными орудиями на сенокосе были конные косилки, косы, грабли и вилы. На косьбу вручную каждая колхозная бригада делегировала десятки косцов, а сенокосилки и лобогрейки работали не менее 20 часов в сутки. Это сейчас трактористы высохшее в валках сено прессами заворачивают в большие тюки и на поле их почти уже не оставляют. А раньше сено и солому складывали прямо на полях в огромные скирды и стога, и уже зимой возили по мере необходимости на фермы. Где – частями, а где-то, опоясав тросами, силой нескольких тракторов тянули с поля целиком. В сенокос и самим колхозникам разрешали накосить сена для скота на своем подворье, и на это им давали всего 2-3 дня. Сена они, конечно, накосить успевали, но времени уже не оставалось для того, чтобы вывезти. Вот и приходилось складывать сено временно в копны.
Места для скирд и стогов выбирали на поле самые возвышенные, которые не заливало осенними дождями, а по весне с них как можно раньше сходил снег. А чтобы скирды и стога лучше продувало, под ними часто делали основание из бревен, горбылей и сучьев, на которые затем начинали складывать сено или солому. Как только будущий стог вырастал всего на полметра, на него становились стогоправы. На больших стогах было их и по 2-3 человека. К стогу солому и сено подвозили на волокушах мальчишки-подростки. Это довольно простое устройство мастерили прямо на месте из двух длинных березок. Лошадь впрягали в волокуши, на которые набрасывали вилами сено из валков. И уже взрослые кормозаготовители вилами метали сено на стога. Вилы у них были почти исключительно самодельными деревянными, с тремя или четырьмя рогами. Длина вил — до четырех метров, тогда как у стогоправа на стогу они были совсем короткие. Подав стогоправу очередной навильник сена, подавальщики похлопывали по нему вилами, чтобы хоть немного уплотнить пласт. Но стог вырастал на глазах, и даже вилами с длинным черенком становилось трудно подать на него сено или солому. И тогда подавальщики перекладывали сено с вил на грабли, которые им опускали сверху сами стогоправы. Они же показывали, на какое место следует подать на стог очередной пласт. По неписаным правилам один пласт должен был нависать на самом краю стога, второй — его прижимать. Ну, а третий клали в самый центр, и все хорошо утаптывали ногами. В том месте, где «топтун» проваливался, добавляли еще сена. И так ряд за рядом, по часовой стрелке, сначала на бока, затем в середку. Сено при этом клали так плотно, что его уже никакой дождь не пробивал. Готовый уже стог «причесывали» граблями для того, чтобы из него не выпирали клочья. С причесанного стога по направленным вниз стебелькам и дождь стекал, словно поезд катился по рельсам.
В наши дни сено почти уже не складывают в скирды, а «строят» из тюков с ним пирамиды вблизи от ферм. Стогоправ, считай, уже не нужен. Но каждый, кто держит на селе скотину, в сезон сенокоса продолжает примерять на себе его роль.
