1.2 C
Саранск
Четверг, 28 марта, 2024
spot_img

«Почему я водовоз?»

Несколько лет назад я написал очерк о Викторе Ивановиче Данейкине, работавшем заместителем  министра сельского хозяйства и продовольствия Мордовии. Он рассказал, что самой первой ступенькой к его  ответственной должности была работа в школьные годы водовозом. «Хотя, — признался собеседник, — мне искать для себя работу  на время каникул и не было нужды. В годы моего детства  хотели работать в летние месяцы   все сверстники, и каждому у нас в колхозе  находилось   дело.  А 1 сентября на школьную линейку приходил председатель, чтобы одарить отличившихся  в работе  на колхозных полях  подарками. Чаще всего это были наручные часы. И это помимо зарплаты, которую мы  успевали получить до начала школьных занятий. А когда со своим заработком  приходили домой,  казалось, что  в глазах своих родителей мы были уже  не детьми, а разом повзрослевшими мужчинами».

Валет жил без спешки

Водовозами в недавнем прошлом работали многие из сельских мальчишек. Водовозу выделяли из колхозной конюшни лошадь, и он впрягал ее в телегу, на которую ставил одну или две деревянные бочки. В каждую входило до 30 ведер воды, которую водовоз сам набирал из колодца. И хорошо, если на колодце был специальный барабан, с которым наполнить бочку водой можно было и быстрее, и с меньшим приложением сил. Но когда не было барабана, ведро с водой приходилось тянуть из колодца на веревке, от которой на детских еще руках появлялись даже мозоли.

Целое лето пребывал в должности водовоза и я, о чем до сих пор сохранились в памяти теплые воспоминания. Даже ранние пробуждение и подъем по утрам, после которых еще по росе шел на конюшню запрягать Валета, теперь не кажутся уже тягостными. Мерин был не из лучших тружеников колхозной конюшни, и жил судя по всему, по принципу: «Кто понял жизнь, тот не спешит». Из стойла выходил он нехотя, и на пути к колодцу даже казалось, что неспешно переставляющий ноги мерин все еще пребывает во сне. Ведь всем известно, что лошади даже спать могут стоя! «А разве они видят сны?». «А голова у лошади тоже иногда болит?», — не переставал любопытствовать я у конюха, и слышал каждый раз один и тот же ответ: «А как же? Чай, и она живое существо».

Путь бочки с водой на полевой стан лежал через колхозный ток, где был  склад, с которого повариха получала провизию для предстоящего обеда комбайнерам и механизаторам. Возле склада на телегу нагружали рядом с бочкой и дрова, ставили большой котел, в котором повариха готовила посреди поля еду. На обед комбайнеры и трактористы приходили после полудня, и первым делом каждый подходил к бочке с водой. И с обеда все уходили, прихватив с собой воды. Бочки быстро пустели, и нужно было возвращаться к колодцу, чтобы снова их наполнить и отвезти к вечеру на полевой стан. У телеги от старости, а, может, летней жары, рассыхались колеса. На замену колес не было, поэтому приходилось снимать с осей те, что на них были, и катить на речку, чтобы за ночь отмокли. А утром – достать из воды и снова поставить на место. Одним словом, скучно мальчишкам-водовозам на селе не было.

Востребованная должность

Но водовозы были не только на селе. Современникам-горожанам сложно представить, что когда-то и в городских домах в помине не было водопровода. Каких-то 100-150 лет назад далеко не все городские жители могли позволить себе такую роскошь. Столь востребованная в начале прошлого века, профессия водовоза теперь в числе практически уже вымерших. Когда кто-то вспоминает о ней, на ум приходит разве что песенка водовоза на слова Василия Лебедева-Кумача из довоенной кинокомедии «Волга-Волга»:

«Удивительный вопрос:

Почему я водовоз?

Потому что без воды —

И ни туды, и ни сюды…»

Чтобы стать водовозом, не нужно было обладать для этого талантами. Человеку достаточно было одного желания, бочки, телеги и своей лошади. Правда, были когда-то в городах и водоносы, которые носили воду на «собственной тяге» — в зависимости от времени года на тележке или санях. Поэтому можно предположить, что водоносы были еще и физически сильными людьми.

Водовозы в городе были очень востребованы, ведь обычно вода в городских прудах или реках даже в старые времена не была достаточно пригодной для питья. Водовозы дорожили своей репутацией, поэтому брали и привозили воду только из надежных мест — проверенных колодцев, водокачек, бассейнов, чистых рек.

О массовости профессии водовоза можно судить уже по тому, что еще столетие назад только в Москве трудилось более 6500 конных водовозов и около 3000 — водоносов. Но их число быстро уменьшалось и сошло на нет по мере того, как росло количество домов с центральным водоснабжением.

Спиридон знал себе цену!

Интересные факты о водовозах находим в творчестве Антона Павловича Чехова. «Московский водовоз, — пишет он в «Осколках московской жизни», — в высшей степени интересная шельма. Он, во-первых, полон чувства собственного достоинства, точно сознает, что возит в своей бочке стихию. Луна не имеет жителей только потому, что на ней нет воды. Это понимает он, наш водовоз, и чувствует. Во-вторых, он никого не боится: ни вас, ни мирового, ни квартального. Если вас произведут в генералы, то и тогда он не убоится вас. Если он не привезет вам воды и заставит вас пройтись за стаканом воды в трактир, вы не можете протестовать. Жаловаться негде и некому — так дело обставлено. Приходится очень часто сидеть без воды по три-четыре дня, а ежедневно выслушиваешь жалобы супруги на то, что «мерзавец Спиридон» слил вместо условленных десяти ведер только пять. Недоплатить Спиридону нельзя: разорется на всю кухню и осрамит на весь дом. Прогнать его и нанять другого водовоза тоже нельзя. Дворник на это не согласен. Подкупленный блюститель не пустит нового водовоза в вашу квартиру, да и сам новый водовоз ни за что не согласится отбить хлеб у «собрата по перу»: около «хвантала» водовозы отколотят его за измену — таков устав у них. При этаких уставах остается только удивляться, как это до сих пор в Москве не нашлось такого ловкого человека, который сочинил бы водовозную монополию, что-нибудь вроде водовозной артели? При описанных порядках миллион нажить — раз плюнуть…»

Дядя Гиляй подтверждает

Знаток и бытописатель московской жизни репортер Владимир Гиляровский, которого мальчишки называли попросту «Дядя Гиляй», также не обошел вниманием водовозов: «Еще до утра плетутся они на своих «водовозных клячах», громыхая бочками, к водоразборным будкам, поднимая здесь шум и ругань, щедро разливая воду и устраивая невозможную слякоть; затем начинается посещение клиентуры. Подъехав, пока в доме все еще спят, водовоз поднимает страшный стук, будит прислугу, гремит ведрами и торопится объехать всех клиентов, пока не проснулась городская жизнь. Главная мука для водовозов – много­этажные дома: им приходится по неудобной черной лестнице бесконечное число раз таскать наверх полные ведра. Водовоз является и местной газетой: при хороших отношениях с прислугой он сообщает ей слышанные у водоразборной будки новости – о пожарах, кражах, драках и скандалах, потребовавших полицейского вмешательства».

О качестве воды говорил цвет бочки

О профессии водовоза напоминают теперь памятники водовозам в разных городах. Но предвижу, что кто-то, прочитав эту заметку, скажет, что профессия водовоза возрождается. И приведет в пример развозчиков воды, которые с недавних пор доставляют ее в 19-литровых кулерах и в Саранске. Но теперь по таре, в которую наливают воду для доставки в офисы, уже не определишь, какого она качества. Тогда как в давние времена по цвету бочки водовоза можно было узнать, какую воду он привез. В белых возили питьевую, а в зеленых — из рек и каналов, которая годилась на хозяйственные нужды. В зависимости от этого, и цена воды была разная.                 

Поделиться

Новости партнеров

Последние новости