2 февраля отмечается День воинской славы России — День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Сталинградской битве. В Книге Памяти Курской области читаем: лейтенант Григорьев Иван Кузьмич 1914 года рождения, пропал без вести. Благодаря современным информационным технологиям удалось выяснить, что он был командиром артиллерийской батареи в 284 стрелковой дивизии и погиб 29.01.1943 года под Сталинградом. Проживал Григорьев И.К. в г. Курск на ул. Димитрова, 52. Другой курянин — командир стрелковой роты 1047 полка этой дивизии лейтенант Ломов Николай Григорьевич 1910 г.р. также защищал Сталинград и похоронен на Мамаевом кургане. Проживал он в живописном месте у реки Кур в доме №45 на улице Почтовой Курска. Заместителем командира вышеупомянутой дивизии был подполковник Машошин, родился в 1899 г. под Курском в с. Виногробль. Федор Алексеевич награжден высокими правительственными наградами, демобилизован в звании полковника в 1953 году.
«Вася Конаков»
Вместе с нашими земляками в этой дивизии сражался на берегах Волги военный инженер Некрасов Виктор Платонович, ставший родоначальником лейтенантской прозы. В 1947 году он был удостоен Сталинской премии за повесть «В окопах Сталинграда». Гвардии капитан Некрасов воевал вблизи Мамаева кургана, здесь заслужил свою первую боевую награду. В сборнике его рассказов, изданных в 1961 году, есть короткий рассказ о командире 5-й стрелковой роты 1047 полка «Вася Конаков». С ним автор подружился во время тяжелых боев в разрушенном городе и оставил нам воспоминания очевидца. Василий был кудрявым парнем, с густыми черными бровями и неожиданно голубыми, при общей его черноте, глазами. Участок его обороны находился у самого подножия Мамаева кургана, где пять месяцев шли ожесточенные бои за господствующую над городом высоту. Автор рассказал, как он с проверяющим офицером из штаба дивизии прибыл на передовую в расположение упомянутой роты.
«С такими людьми не страшен враг»
«… Мы прошли всю передовую от левого фланга до правого, увидели окопы, одиночные ячейки для бойцов с маленькими нишами для патронов, разложенные на бруствере винтовки и автоматы, два ручных пулемета на флангах – одним словом, все то, чему и положено быть на передовой, — рассказывает Некрасов. — Не было только одного – не было солдат. На всем протяжении обороны мы не встретили ни одного солдата. Только старшину. Спокойно и неторопливо, в надвинутой на глаза ушанке, переходил он от винтовки к винтовке, от автомата к автомату и давал очередь или одиночный выстрел по немцам. Потом уже, много месяцев спустя, когда война в Сталинграде кончилась, и мы в ожидании нового наступления отдыхали и накапливали силы уже на Украине, под Купянском, Конаков рассказал мне об этих днях:
— Трудновато было, что и говорить… Тогда еще, когда ход сообщения рыли, в роте было человек шесть бойцов. Потом один за другим все вышли из строя. Немец каждый день по три-четыре раза в атаку ходит, а пополнения нет. Что хочешь, то и делай. Звоню комбату, а он что? – сам солдат не родит. Жди, говорит, обещают со дня на день подкинуть. Вот мы и ждали – я, старшина и пацан связист Сысоев. Сысоев на телефоне, а мы со старшиной по очереди на передовой. Постреливаем понемножку, немцев дурачим, пусть думают, что нас много. А как атака… Ну, тут нас пулеметчики и артиллеристы вывозили. На насыпи, под вагонами, два станковых стояли и одна «сорокапятка». Сейчас вот вспоминаешь, улыбаешься только, а тогда… Ей-богу, когда старшина с берега приходил с обедом, расцеловать его готов был. А когда через три дня пять человек пополнения дали, ну, тогда уж ничего не страшно было.
Дальнейшая судьба Конакова мне неизвестна – война разбросала нас в разные стороны. На Донце я был ранен. Когда вернулся, Конакова в полку уже не было – тоже был ранен и эвакуирован в тыл. Где он сейчас – не знаю. Но когда вспоминаю его – большого, неуклюжего, с тихой, стеснительной улыбкой, когда думаю о том, что этот человек вдвоем со старшиной отбивал по нескольку атак в день и называл это только «трудновато было», мне становится ясно, что таким людям, как Конаков, и рядом с такими людьми, как Конаков, не страшен никакой враг».
Шли годы…
Судьбы тысяч людей до сих пор остаются неизвестными. Но благодаря обобщенному компьютерному банку данных, созданному Министерством обороны РФ, и электронному банку документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» удалось выяснить биографию и боевой путь славного офицера Конакова. Родился Василий в старинном селе Кулясово Атяшевского района Мордовии в 1918 году. В Красную армию был призван еще до войны. За совершенные подвиги в Сталинградской битве его наградили орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Сталинграда». В наградном листе читаем: «С 10 января по 22 января 1943 г. т. Конаков лично истребил 37 фашистов, при штурме города 29.01.1943 г. был тяжело ранен».
После лечения в госпитале он продолжил бить врага в 227 гвардейском стрелковом полку, награжден медалью «За отвагу». В соответствующем наградном листе кратко описан совершенный подвиг: «В боях с 18 по 22 июля 1943 г., командуя ротой, подбил один танк, отбил три атаки противника, лично уничтожил до 25 гитлеровцев, взорвал склад боеприпасов. Вдохновлял своих подчиненных на совершение подвигов».
Осенью 43-го старший лейтенант Конаков второй раз был тяжело ранен и почти три месяца лечился в госпитале. В военных донесениях появилось сообщение, что он пропал без вести в Днепропетровской области. Но после выздоровления Василий продолжил воевать в 429 стрелковом полку. Отличился он в наступательных боях на территории Югославии, где заслужил орден Отечественной войны II степени. Немного не дожил гвардии капитан Конаков до Великой Победы, в завоевание которой внес свой неоценимый вклад. Умер он от ран 8 марта 1945 г. и похоронен в Венгрии на русском воинском кладбище с. Вертешбоглар.
Владимир КРУГЛОВ
