-8.8 C
Саранск
Вторник, 19 марта, 2024
spot_img

Нужно ли спасать заброшенное в торбеевских лесах кладбище военнопленных?

Более семидесяти лет в лесах недалеко от торбеевского села Виндрей покоятся в безымянных могилах два десятка бывших военнопленных. Некогда благоустроенный погост, на котором хоронили умерших в плену солдат вражеских армий, сейчас тяжело даже найти. После ликвидации лагеря, в котором содержали военных, их могилы оказались никому не нужны. На вопрос: «Нужно ли спасать заброшенное кладбище?» у местных жителей нет однозначного ответа. Ведь там похоронены те, кто убивал русских солдат. Но должны ли мы мстить им таким способом? – пытался понять корреспондент «ИМ».

«Пленные жили лучше, чем местные»

— Последний раз, когда я сюда ездил, мою «Ниву» УАЗик вытаскивал! – бывший глава Виндрейского сельского поселения Евгений Абрамов снаряжает свой внедорожник для поездки к заброшенному кладбищу. От Виндрея до места захоронения военнопленных около трех километров. Но это — по прямой через бурелом. Даже пешком не пролезешь! Ехать придется по лесной дороге, а она, мягко говоря, не сахар! Да и найти ж еще надо, заросло там все!

58-й лагерь военнопленных был одним из многих исправительных учреждений, куда во время войны свозили взятых в плен солдат вражеских армий. Здесь содержались немцы, румыны, японцы и украинские националисты. В мордовских лесах бывшие солдаты Вермахта и союзных армий шили тапочки, заготавливали древесину, занимались хозяйственными работами. По воспоминаниям местных, пленные жили во вполне сносных условиях. Во всяком случае, эти условия не шли ни в какое сравнение с теми, в которых содержали советских солдат в немецких концентрационных лагерях. В СССР существовал отдельный приказ, касающийся сохранения жизней немецких военнослужащих. И за его выполнением следили очень строго. Мало кто знает, но военнопленным за работу даже зарплату платили. И премии давали! В суточный рацион военнопленных входили мясо, рыба, крупа, овощи, соль и сахар! Обычный советский человек в годы войны о таком изобилии не мог даже мечтать.

— Старые жители нашего села рассказывали, что во время войны они приносили в лагерь махорку, и на нее выменивали у пленных солдат еду, — рассказывает Евгений Абрамов, пока наш транспорт осторожно ползет по лесной чаще. – Пленные-то лучше жили, чем местные жители. Японские солдаты, к примеру, приноровились в реке улиток собирать. И ели!

Однако, несмотря на тепличные условия содержания, многие военнопленные умирали от последствий ранений, полученных в боях, или от болезней. Тех, кто умирал в плену, хоронили на специально огороженном кладбище в нескольких сотнях метров от лагеря. В рассекреченных в начале 90-х годов прошлого века документах говорится, что с октября по декабрь 1944 года на местном погосте было захоронено 24 человека. В ноябре 1950 года представителями МВД МАССР и Дубравлага был произведен осмотр кладбища и составлен соответствующий акт (копия имеется в распоряжении «ИМ» — прим. авт.). В нем говорится, что «кладбище приведено в надлежащий порядок, огорожено колючей проволокой в три нитки, поставлены входные ворота, территория кладбища очищена от мусора и обрыта канавой. Холмики (могилы) оправлены, опознавательные знаки сделаны и поставлены на холмиках новые. Кладбище закрыто, и захоронение на нем трупов военнопленных прекращено в декабре 1944 года».

Спустя восемь лет лагерь в виндрейских лесах был ликвидирован ввиду того, что располагался в труднодоступной местности. А кладбище так и осталось в лесу. Об этом также был составлен акт (копия имеется в распоряжении «ИМ» — прим. авт.), в котором говорится: «в связи с отсутствием подходов и грунтовых дорог к кладбищу, отдаленности от населенного пункта, образованием вокруг за прошедшие годы лесной заросли и незначительного количества захороненных, дальнейшее поддержание кладбища затруднительно и нецелесообразно».

«Они все говорили по-русски»

В Виндрее еще живут люди, которые своими глазами видели и лагерь военнопленных, и его обитателей. Когда закончилась Великая Отечественная война, пенсионерке Анне Поповой было всего одиннадцать лет.

— У меня крестная цензором в этой зоне работала, читала письма, которые получали заключенные, — вспоминает женщина.

Переписка с родными – еще одна привилегия, которой пользовались немецкие военнопленные и их союзники в советских лагерях. Кроме того, они даже имели право на получение денежных переводов от родных.

– И она часто брала меня с собой. Мы в эту зону в баню ходили, мыться-то тогда негде было. Лагерь этот был совсем небольшой. И в нем содержали не только военнопленных. Были и бесконвойники. Они на лошадях охраняли что-то. А пленные жили в землянках. Зайдешь туда, а там прямо, как дома все сделано! Мы общались с этими заключенными, они к нам очень хорошо относились. Они все хоть и были разных национальностей, но с нами говорили только по-русски. А на кладбище крестная меня никогда не брала. Я знала, что оно есть где-то в лесу, но сама никогда там не была.

Собственно, о существовании в окрестностях Виндрея кладбища военнопленных слышали многие местные жители. Однако указать его точное месторасположение могут лишь единицы.

Могилы известных солдат

— Все, дальше идем пешком! – Евгений Абрамов глушит мотор, и объясняет, что впереди болото, по которому не пройдет даже «Нива». – Уже немного осталось.

Несколько сотен метров идем по заросшей дороге. Болотца обходим через лесную чащу.

— Раньше-то здесь железная дорога проходила, — продолжает Евгений Абрамов. – Но потом и ее не стало.

Не знающий этой местности человек никогда не найдет заброшенное кладбище. Да и выросший в этих местах ориентируется не сразу. Кладбище, точнее, то, что от него осталось, находится чуть в стороне от дороги. Ориентиром служат две высоких березы. Прямо под ними в два ряда расположены еле заметные холмики. Расстояние между ними меньше метра.

— Вот видишь, первый ряд, — объясняет Евгений Абрамов. – Раз, два, три могилы. Вот – второй. Здесь пять захоронений.

Из рассекреченных документов следует, что здесь похоронены немец Альбрехт Гюнтер Эрих и украинец Иван Кучак, японец Танира Сисиму и словак Иван Филин. В списках указаны и национальность, и год рождения, и дата смерти. Когда-то на каждой могиле была установлена табличка с именем и фамилией умершего, но сейчас понять, где, чья могила – невозможно. Жители окрестных сел стараются обходить эти места стороной. Не сказать, что боятся, просто пробраться сюда действительно очень трудно.

«Японцы забрали одного своего»

Прямо под двумя березами расположено небольшое углубление в земле. В 2013 году в рамках межправительственных соглашений о передаче информации о лицах, находившихся в лагерях военнопленных, в Мордовии побывала делегация Министерства здравоохранения, труда и благосостояния Японии. Даже спустя столько лет после войны японское правительство не теряет надежды вывезти все останки своих солдат на родину, и перезахоронить их. В Стране восходящего солнца существует специальная государственная программа по поиску соотечественников, похороненных в других государствах. Об этом визите до сих пор напоминают две красные ленточки с иероглифами, привязанные к дереву.

— Они здесь раскопки проводили, — рассказывает Евгений Абрамов. – Но нашли останки только одного своего соотечественника. Эксперты определили, что здесь похоронен именно японец. Останки потом кремировали, оформили необходимые документы, и вывезли прах в Японию. Они тогда рассказывали, что у них есть информация о захоронениях в Зубово-Полянском районе. Но там они вообще ничего не нашли.

«Здесь же люди похоронены!»

По словам Евгения Абрамова, никто из представителей японской делегации не высказывал претензий насчет того, что захоронение их пленных солдат заброшено и забыто. Но вопрос этот буквально витает в воздухе, и я не выдерживаю. Понятно, что в этих могилах лежат не очень хорошие, с нашей точки зрения, люди. Каждый из них сам пришел в нашу страну в надежде отщипнуть себе кусок ее территории. Каждый из них стрелял в русских солдат. И кто знает, сколько наших жизней забрали эти двадцать четыре человека? Но, в конце концов, каждый из них нашел то, что искал. Кусок русской земли отдан им в вечное пользование. Но должны ли мы мстить этим людям таким способом?

— Сложно сказать, — вздыхает Евгений Абрамов. – Я вот тоже думаю, что территорию кладбища нужно привести в порядок. И хоть бы крест какой установить здесь. Как напоминание. Как ни крути, а все-таки здесь люди похоронены! Кстати, несколько лет назад мы расчищали это кладбище. Но время идет, лес растет…

Андрей ЕЛИСТРАТОВ.

 

Поделиться

Новости партнеров

Последние новости