В мае отмечается международный день семьи. В семье, о которой хочется рассказать, царит любовь, есть взаимопонимание, все помогают друг другу. Самая главная опора в ней – мама. Мария Серафимовна Аброськина, жительница села Пермиси Большеберезниковского района вырастила восьмерых детей. А ещё она счастливая бабушка, ведь у неё много внуков и правнуков.
Правда, и волнений у неё больше, чем у других. Душа, по признанию женщины, болит за всех непрестанно. То и дело в город звонит, интересуется, как там, все ли ладно с детьми.
Слава богу, и меня не забывают, — говорит Мария Серафимовна, — каждый выходной то одни, то другие приезжают.
В первую очередь дочери стараются угодить матери. Едут из Саранска, Москвы, чтобы помочь картошку посадить, огород прополоть, дома навести порядок. Чисто и уютно у Аброськиных. Сыновьями мать тоже гордится. По первому зову спешат в родительский дом, отца уже давно нет, а мужские руки на селе ох, как необходимы. На праздники, на семейные торжества огромная семья собирается вместе. Мария Серафимовна излучает какую-то особую энергию, энергию оптимизма, бодрости, радости. Хотя, как и многих людей её поколения, жизнь особо не баловала.
Военное детство
Когда началась война, Марии было три года. Младшему брату Владимиру и того меньше — полгодика. Всего в семье на руках у матери Евдокии Кузьминичны Славкиной осталось пятеро детей. Спустя годы, Мария Серафимовна пытается понять, как же в те невыносимо трудные годы женщины, оставшиеся без мужей, с детьми на руках, смогли выдержать:
Мама пекла из лебеды картофельные ватрушки и шла с ними до ближайшей железнодорожной станции в село Качелай. Там проезжали эшелоны с солдатами, которые и покупали её неказистую, но все же домашнюю выпечку. Из Качелая зимой на санках везла соль, которую затем шла продавать в Чамзинку. Возвращалась домой и снова
проделывала этот нескончаемый круг. Мы её практически не видели. Смутно помню, как мы лежим на печке, прислушиваемся к любому стуку, шороху. Ждем маму.
Скоро Евдокия Кузьминична осталась вдовой, а её дети сиротами. С фронта пришла похоронка.
-Одному богу известно как нас мама вытянула, но мы не попрошайничали, не воровали, с голоду не умерли, — с благодарностью вспоминает свою мать Мария Серафимовна, — После войны она и старшие дети в колхозе работали. А нас младших одних на целый день оставляли.
В те военные и послевоенные годы никого не беспокоило, с кем остаются дети. Нужно было поднимать страну, города, сёла.
-Для брата и для меня пекли специальные пирожки-колобочки, — продолжает свой рассказ женщина, — Мой был зелёного цвета, мука, ведь, из лебеды, а у братика белого, его пирожок обваливали в пшеничной муке. А мне обидно, реву, прошу «белый» колобок, хотя вкус и у того и у другого один и тот же – вкус травы.
Школьные годы
С школой целая история, — вспоминает Мария Серафимовна, — подружки были постарше, они пошли учиться, а мне велели прийти через год. А учиться хотелось вместе со всеми. Подруги на урок, а я за ними. Учительница Мария Петровна меня домой на руках отнесёт, пока маме жалуется на меня упрямую, я тем временем уже бегу обратно. Учительница придёт, а я опять за партой сижу. Соседская Люська притащила мне перо, обложки от старых тетрадей, сама я сделала чернила из сажи. Корплю над листком, стараюсь, делаю домашнее задание. «Воевали» со мной полгода, а потом махнули рукой, записали в первый класс.
В школу ходили в лаптях, в осеннюю непогоду к ним прикрепляли деревянные колодки, чтобы ноги не промокали. Часто эти колодки теряли, дома крепили новые. Кроме учёбы, нужно было думать о хлебе насущном. Ходили за лебедой в основном дети. Они бегали по всем полям и пролескам в поисках травы, а таких ни много ни мало целое село. Лебеду приносили домой, сушили, потом взрослые везли на мельницу, мололи, таким образом, получалась мука. Собирали прошлогоднюю картошку на крахмал. С дровами также было туго.
В лес ходили с братом, — рассказывает Мария Серафимовна, — Запрягали быка, и шли собирать ветки, хворост, корни, но и это мог отобрать лесник дядя Вася, заодно и сбрую отбирал. Возвращались с плачем, жаловались матери, а она уже шла с поклоном за сбруей. Утрясали проблему и снова украдкой, уже на санях шли обратно, нужно было топить печь, готовить еду. Все всегда были при деле. Мама никаких наставлений не давала, но каждый чётко знал свои обязанности.
Материнство
Время шло. Братья учились в ФЗУ. Сестры вышли замуж. Мария тоже вышла замуж за местного паренька. Муж был спокойный, покладистый, работящий. Семья росла, друг за другом появлялись дети. Мария Серафимовна воспитывала их в строгости. Всегда всех удивляло, детей в доме много, а никого не видно и не слышно. Она не позволяла им при людях мешаться под ногами. Воспитывала трудом. У каждого своя работа, которую выполняли беспрекословно. Кому-то надо было за чистотой смотреть, кому-то за многочисленной скотиной ухаживать, кому-то грядки в порядке держать.
Сама она всё время в колхозе трудилась. В основном на ферме: скотницей, телятницей, дояркой. Дети тоже колхозного труда не сторонились.
-Вроде совсем недавно дом был полон детских голосов, а тут не успела оглянуться, как все выросли и разъехались, — говорит с грустью в голосе женщина, — Внуки пока маленькие были, каждое лето у меня каникулы проводили. Печку приходилось по два раза в день топить, хлеб свой пекла, щи, кашу наварю. Шум-гам в доме. Весело. Уже и внуки выросли, у каждого свои заботы. Звонят мне, тепло мне от их заботы. И уже не так одиноко в огромном пустом доме.
На стенах уютной комнаты, где мы с Марией Серафимовной сидели за столом и пили чай с пышными мордовскими пирогами, висят фотографии. Они разные: школьные, армейские, свадебные. Какие удивительно доброжелательные, весёлые, красивые лица! Очень хочется, чтобы в этом доме всегда царили мир, благополучие, доброта. И пусть во всех семьях живет счастье.
