После встречи с этим человеком я поняла, что до сих пор о настоящей силе воли не имела ни малейшего представления. Все, что приходилось слышать, – пустые слова.
Ему 53. Он водит машину так, что позавидуют водители-асы, управляет самолетом, как настоящий профи. И не было бы в этом ничего фантастического, если бы не одна деталь – речь идет о человеке в инвалидной коляске. Да, вы все правильно прочитали, и мы ни в чем не ошиблись.
Знакомьтесь. Герой нашего сегодняшнего репортажа – Сергей Жбанов из Саранска. В прошлом военный летчик-инструктор, на гражданке – грамотный инженер и менеджер. Он никогда не жаловался на судьбу, не делает этого и сейчас. Просто живет и радуется каждому дню.
О жизни до и после аварии, о том, как учился вставать с постели и снова сел за штурвал самолета, — в материале журналистов «Известий Мордовии».
Рыбалка
Наша встреча с Сергеем должна была состояться еще летом. Не случилось, он уезжал на реабилитацию в Нижний Новгород. До соседней области он добирался сам, сел за руль серенького «Мерседеса» и помчал. Раньше в дороге его сопровождала супруга, теперь обходится без чьей-то помощи.
Мы беседовали не где-то в теплой уютной квартире, а на берегу Судосевского пруда. Сергей Жбанов здесь бывает часто, он увлекается рыбалкой. Расстояние в пятьдесят километров от города для него не преграда.
Девять утра. У нашего собеседника рыбалка в самом разгаре. Его машина припаркована на берегу, он на мостках. Рыбачит. Четыре удилища установлены на звуковых сигнализаторах, рядом – прикормка и все самое необходимое.
— Тяжело вам, наверное, в дороге-то? — со свойственной женщинам манерой пытаюсь пожалеть я. Но Сергей вежливо дает понять, что в чьей-то жалости не нуждается, человек он самодостаточный.
Настоящий офицер! Погоны давно не носит, но военная закалка осталась навсегда. Серьезный, немногословный, говорит по делу, без лишних сантиментов.
Сергей Жбанов родился в Саранске, после школы поступил в машиностроительный техникум, здесь встретил свою первую и единственную любовь. С супругой они вместе с 16 лет. Женился, после окончания техникума пошел учиться дальше – в Ейское высшее военно-авиационное училище и остался там – служить инструктором. Он учил курсантов летать. Карьера военного оказалась не очень долгой, через девять лет училище закрыли, лейтенант Жбанов вместе с семьей вернулся на родину.
Это были 90-е годы, с работой на гражданке дела обстояли неважно. «Когда я говорил, какая у меня специальность, это вызывало смех: «Летчик? У нас для вас ничего нет». Где только не приходилось работать: и в домоуправлении, и начальником участка в тепловых сетях, даже бизнесом занимался. Но кризис 2008 года дал о себе знать, строительную организацию решил закрыть. После этого устроился на птицефабрику «Октябрьская», там и трудился до тех пор, пока не случилась авария. После нее Сергей и оказался в инвалидном кресле.
Авария
События того дня наш герой вспоминает совершенно спокойно, без эмоций, без дрожи в голосе. А ДТП случилось летом 2016-го. Сергей ехал по служебным делам. На мотоцикле Kawasaki он въезжал в город, когда его снес бензовоз. Очнулся только в реанимации, врачи ничего конкретного не говорили. Сделали операцию, лечили, через полтора месяца выписали. «Была пробита оболочка спинного мозга, послеоперационная рана не заживала, из позвоночника вытекал ликвор, — вспоминает Сергей. – В такой ситуации исход был один – я мог умереть от менингита. Родные и друзья подняли шум, и, в конце концов, меня отправили в Нижний Новгород. Врач в одном из центров от меня отказался. Рассудил так: «Мне труп не нужен, не хочу увеличивать свое кладбище».
Нашему собеседнику, можно сказать, повезло, за него взялись хирурги из федерального медико-биологического агентства.
«Они сделали еще одну операцию, вставили металлическую систему в позвоночник и отправили домой. Уже потом сотрудники этого центра признавались, что встретиться еще раз не надеялись. Заражение крови ставили, из-за этого с температурой под 40 я через каждые две недели попадал в реанимацию уже в Саранске. Лежал то в Республиканской клинической больнице, то в третьей городской, которую тогда возглавлял Катков. Благодаря Сергею Владимировичу мне подобрали дорогие антибиотики. После этого в реанимацию я больше не попадал.
Хирурги федерального медико-биологического агентства меня не оставляли, они регулярно по телефону консультировали врачей нашей больницы».
Три месяца учился садиться
Угроза жизни миновала, но Сергей оставался прикован к постели. Он был практически полностью обездвижен, функционировала только кисть левой руки, а попытки подняться даже с посторонней помощью заканчивались полуобморочным состоянием. Давление падало, зрение пропадало, но он все равно не сдавался. «Садиться я учился три месяца. Каждый день приходили друзья, рядом всегда были мама, супруга, взрослый сын (авт: сын пошел по стопам отца, он – моряк, живет в Мурманске, служит на большом противолодочном корабле «Вице-адмирал Кулаков»). Они тренировали, помогали». В апреле 2017-го – первый курс реабилитации в Нижнем Новгороде. Массажисты, инструкторы ЛФК, ежедневные изнурительные занятия.
— Были моменты, когда хотелось все бросить? Просто — будь оно как будет? — интересуюсь я.
— Никогда, — уверенно отвечает собеседник. — Потому что никак оно не будет. Ты занимаешься не просто ради того, чтобы встать, а чтобы создавать как можно меньше проблем окружающим, они не могут всю жизнь крутиться рядом. Все это ты делаешь для самого себя: сегодня — одно, завтра — другое… А разговоры, вроде, не смогу, не хочу – бессмысленны. Может быть, это прозвучит жестоко, ну не хочешь – лежи и жди смерти, место на кладбище всегда найдется.
Наш невеселый разговор прерывает звук сигнализатора. Сергей тащит. Пусто. Ни рыбы, ни червяка. Рыбак насаживает новую наживку, а мы в это время продолжаем.
За рулем
Постепенно Сергей научился пересаживаться в инвалидную коляску, а потом задумался о том, чтобы снова сесть за руль автомобиля. Супруга переживала, но спорить было бесполезно, ведь когда-то Жбанов был участником гонок на внедорожниках и даже выступал их организатором. Друзья пригнали из Москвы «Мерседес», переоборудовали его под ручное управление. Механизм Сергей придумал сам. В мае 2018 года он впервые поехал в Нижний Новгород на реабилитацию. Опираясь на ноги и руки, он переносит тело в салон, а потом сам складывает коляску и убирает ее на пассажирское сиденье.
— Коляска у меня легкая, сделана на заказ, справляться с ней совсем несложно.
Он сам ездит по магазинам, покупает продукты, умело справляется с домашними делами, их всегда хватает, ведь Жбановы живут в частном доме. Даже к родителям жены в Ромодановский район частенько выезжает, там тоже забот невпроворот. А еще Сергей сам варит пиво, делает вкусные мясные деликатесы: колбасу, коптит рыбу и мясо.
Проект
— А на рыбалку часто приезжаете? – спрашиваю.
— По-разному. Как время свободное есть. Сейчас работаю над проектом, иногда нужно проветрить голову, вот приехал отвлечься.
— Что за проект?
— Видите этот мостик, на котором мы сидим, оборудован специально для колясочников. Мы хотим, чтобы их стало больше не только на этом водоеме, но и на других – в Луховке и в Темниковском районе. Рыбалка должна быть доступной для людей с ограниченными возможностями. На это планируем получить Президентский грант, сейчас собираем документы.
Строительство мостика на Судосевском пруду – идея Сергея. Он договаривался с поставщиками материалов, что-то дали бесплатно, за что-то пришлось платить. Устанавливать «причал» помогали и арендаторы водоема, и неравнодушные рыбаки. Существующий мостик – небольшой – размером два на четыре, другие будут больше, чтобы колясочники могли свободно на них перемещаться.
— Желающих рыбачить много среди колясочников?
— Да, мужики — большинство рыбаки. Я запустил опрос в одной из групп о рыбалке в интернете. Процентов 70 готовы поехать на рыбалку, если берег будет оборудован, процентов 20 готовы просто отдохнуть на природе. Только 2 процента ответили решительное «нет», восьми процентам опрошенных – тема безразлична.
Авторы проекта планируют получить около трех миллионов рублей. Деньги пойдут не только на оборудование мостков, но и на закупку оснащения. «Удочки дорогие, вот видите стойка? – показывает Сергей на фидр, — весь этот комплект стоит в районе 10 тысяч рублей, рядом комплект еще дороже. Не каждый может себе позволить. Мы хотим вывозить людей с ограниченными возможностями на рыбалку, выдавать им в пользование инвентарь. У нас даже обучающие семинары для новичков предусмотрены».
Дело, конечно, благое и интересное. Дай Бог, все получится! А «Известия Мордовии» выступят информационным спонсором этого проекта.
Мне бы в небо
Задумок у Сергея много. И, пожалуй, самая большая мечта реализовать еще один проект – организовать полеты для людей с ограниченными возможностями. Сам военный летчик после случившейся аварии не раз садился за штурвал самолета. Нас это, мягко говоря, удивляет.
— Вы сами управляли самолетом?
— А кто ж еще? – улыбается Сергей. – Я ж летчик-инструктор! Нет, ну рядом, конечно, находятся товарищи.
Кстати, снова за штурвал он сел еще раньше, чем за руль, – осенью 2017 года. Любитель полетов уверен, что небо заставляет человека посмотреть на жизнь по-другому. Жбанов утверждает, что примеров тому в его жизни немало. Он и его друзья поднимали в воздух десять инвалидов-колясочников, с которыми Сергей познакомился в реабилитационных центрах и которые тоже стали его товарищами. Наш герой рассказал историю девушки Кати, которая так же, как и он, после аварии оказалась прикована к инвалидному креслу. «Помню нашу первую встречу — мама в ужасе, растерянная девочка. Постепенно подружились, поговорили, и мне удалось убедить ее взглянуть на жизнь иначе. Она летала с нами, а в прошлом году получила Президентский грант – делает мягкие реабилитационные комплексы для детей с ДЦП».
В общем, всем, кто начинает сдаваться, – совет один: пообщайтесь с Сергеем, и вы поймете, что и в инвалидном кресле можно жить, как обычно.
Ненадолго рыбак отвлекается от удочек и направляется к берегу – провожать нас.
— Сергей, а что сейчас говорят врачи? Вы ставите перед собой цель – встать на ноги?
— Есть цель – жить, а дальше будет видно.
Ирина ЕГОРОВА
