Республиканский театр кукол 11 и 12 декабря покажет премьерный спектакль «Я — Эрьзя», поставленный к 145-летию со дня рождения выдающегося скульптора. Журналист «Известий Мордовии» в числе первых зрителей увидел новую работу саранских артистов на предпремьерном показе.
Режиссёр Лилия Шахова уже не однажды бралась за дерзкие эксперименты. И опять рискнула взяться за непростую тему – рассказать подрастающему поколению о всемирно известном художнике, чьи произведения больше века восхищают людей разных стран.
Драматургическую основу к спектаклю Шахова создала самостоятельно, ограничив сюжет хронологически непродолжительным отрезком жизни скульптора в Аргентине, откуда он рвался домой, «к Мастораве».
Впрочем, основное внимание постановщики спектакля-притчи сконцентрировали на попытке растолковать природу гениального творчества, уходящего корнями к давним языческим традициям. Маленького Степку, пугающегося смерти, мудрый дед успокаивает, мол, умирая, человек не исчезает, а превращается в дерево. И повзрослевший Степан после долгих поисков подходящего для воплощения своих творческих идей материала находит его в субтропических лесах Латинской Америки.
«В каждом дереве я вижу человека», — объясняет 70-летний скульптор любопытной журналистке Катрин, спрашивающей у него о секретах мастерства. И позже в своих откровениях он признается, что каждое произведение для него как ребенок. Что, создавая портреты Толстого, Бетховена, он с ними общался, и физически болел, когда работал над «Страданием».
Что его вдохновляли разные женщины, чьи лики он навечно запечатлел в шедеврах. Но единственной настоящей любовью до последних дней оставалась француженка Марта.
Кукол здесь, кстати, немного. Маленький Степка из детских воспоминаний, эротичные аргентинки и пылкие латиноамериканцы, говорливый попугай, обитавшие в доме скульптора кошки да мифическая птица счастья, которую Эрьзя без сожаления оставляет соседям, когда получает-таки разрешение вернуться к Мастораве.
По большей части актёры в этом спектакле играют живым планом, не прячась за ширму. Роль 70-летнего дона Стефана исполняет Иван Чиндяйкин. И, по правде сказать, подкупает не столько их портретное сходство, сколько сильные большие кисти рук актёра, точно такие, как у скульптора. И даже произведения Эрьзи в финале по воле режиссёра Лилии Шаховой и художника-постановщика Натальи Кочневой оживают и просят своего создателя: «забери нас с собой».
